Русская православная церковь - Сергиево-Посадская епархия - Королёвское благочиние
Московская область, г. Королёв

ХРАМ ВЛАДИМИРА СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА

Проповедь "МОЛИТВА МЫТАРЯ."


Неделя о мытаре и фарисее

2 Тимофею, гл. 3, ст. 10-15

   10 А ты последовал мне в учении, житии, расположении, вере, великодушии, любви, терпении,
   11 в гонениях, страданиях, постигших меня в Антиохии, Иконии, Листрах; каковые гонения я перенес, и от всех избавил меня Господь.
   12 Да и все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы.
   13 Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь.
   14 А ты пребывай в том, чему научен и что тебе вверено, зная, кем ты научен.
   15 Притом же ты из детства знаешь священные писания, которые могут умудрить тебя во спасение верою во Христа Иисуса.

От Луки, гл. 18, ст. 10-14

   10 два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь.
   11 Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь:
   12 пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю.
   13 Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику!
   14 Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится.

Неделя о мытаре и фарисее.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

“Всякий, кто призовет имя Господне, спасется” (Деян.2.21). Так говорит Слово Божие. Мы – дети Божии. Нам Господь уготовал спасение, то есть возможность жить вечно, возможность вместе с нашим Богом радоваться и ликовать в будущей жизни, в Царстве нашего Отца. И у каждого из нас есть верный знак того, что мы не пасынки, не посторонние нашему Богу. У каждого из нас есть знак, что мы Ему – свои. Этот знак, это знамение нашего спасения – молитва. Подумайте только: каждый из нас, каким бы он ни был, может молиться! Бог даровал нам эту удивительную способность, этот залог вечности, этот подарок, даже не спрашивая нас, верны ли мы ему, и вовсе не требуя взамен никаких обещаний, не ожидая хотя бы намёка на преданность. Так уж положил наш Бог, что говорить с Ним, обращаться к Нему может каждый: христианин или язычник, крещёный или некрещёный – неважно! Не нужно записываться на приём, не требуется никаких приспособлений, никаких доказательств, что ты – свой, ты – право имеешь. Право молиться, право говорить с Богом есть у всякого, и “ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем” (Рим.8.38,39).

И однако, мы, здесь стоящие, знаем, как нелегко пользоваться этим естественным правом, как тяжело принимать этот удивительный подарок нашего Небесного Отца. Мы знаем, как подчас непросто бывает сосредоточиться на самых простых и привычных словах церковной молитвы, как непросто не формально, а всей душой, всем сознанием нашим быть рядом с Богом. Отчего так?

В притче о мытаре и фарисее, которую мы только что читали за богослужением, Господь как раз и объясняет нам, отчего мы так плохо пользуемся Божественным даром, отчего нам так трудно молиться.

“Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них” (Мф.18.20). Подумаем об этом сейчас. Если я и мой брат во Христе приходим в храм Божий, чтобы быть с Богом и хотя бы короткое время пребывать в общей молитве, тогда – страшно подумать! – Господь посреди нас. О чём говорит сегодняшняя притча? Пришёл ли фарисей в храм во имя Божие? И если да, то тогда зачем пришёл мытарь?

Не нужно быть изощрённым богословом, чтобы увидеть, что эти два человека не одного и того же ищут в молитве. Горделивый ревнитель Закона принёс Богу реестр своих добродетелей, тогда как Самого Бога он, по существу, и не видит, и не слышит. Ему какмбудто и дела нет до того, что Бог о нём думает. Он просто сообщает “по начальству”, что вот-де он, фарисей, этим самым “начальством” вполне удовлетворён и деятельность этого “начальства” по отношению к себе самому одобряет и поддерживает. Вот почему мне кажется, что молится фарисей не во имя Божие, а “во имя своё”, и вот почему думаю я, что из этих двоих, вошедших в Храм помолиться, никакой Церкви получиться не может. Потому что Церковь – это когда двое или трое собраны во имя Божие; Церковь, Тело Христово, созидается там и тогда, где и когда народ, собравшийся в храме, забывает о себе, но помнит о Боге.

Гордецу-фарисею впору вместо икон развесить в храме зеркала, чтобы он мог досыта наглядеться в них на себя, любимого. Не так ли и мы ведём себя в храме, когда во время общей молитвы, то есть в то время, когда всё частное, всё личное, казалось бы, должно уйти и исчезнуть, потому что Господь посреди нас! – мы заняты своим, заняты собой?

Мытарь, грешник и преступник Закона, начинает свою молитву с того же слова, что и фарисей. Как и самодовольный ветхозаветный блюститель Закона, он призывает имя Господне, так же, как и он, говорит: “Боже!”. Однако даже нам, живущим через две тысячи лет, слышна разница в интонации, с которой тот и другой произносят это слово, даже нам понятно, какая глубокая пропасть лежит между этими двумя призываниями имени Божьего!

Вот почему так трудно нам сохранить внимание на молитве. Хвастаться своими подвигами можно и не особо утруждая себя концентрацией внимания, собранностью души, сосредоточенностью сердца. Все эти качества молитвы возникают только тогда, когда сердце твоё “сокрушенно и смиренно”, когда душа твоя не награды ищет у Бога, а пощады! Вот почему смиренный мытарь “пошёл оправданным в дом свой более, нежели…” самодовольный фарисей: он молил Бога, как преступник молит судью о прощении. Молитва становится сосредоточенной, как говорят Отцы – “непарительной”, только тогда, когда она – не перечисление собственных заслуг, а мольба, крик о милости. Если бы мы на самом деле ужаснулись греху, который, как метастазы раковой опухоли, поразил всю нашу душу, всё тело наше, молитва наша никогда бы не была рассеянной и вялой. Если бы, подобно жалкому мытарю, мы действительно могли осознать, как бесконечно мы далеки от любви, от милосердия, от сочувствия, иными словами – как далеки мы от Бога, тогда бы одна только мольба, один только вопль вырвался из нашей груди: “Боже! Будь милостив ко мне грешнику!” Аминь.

20 февраля 2000 г.

Священник Сергий Ганьковский

20.02.2000


© Храм Владимира Священномученика, митрополита Киевского и Галицкого.
Просим Вас сообщать об использовании Вами текстов и изображений этого сайта и ссылаться на него при использовани данных материалов.