ХРАМ ВЛАДИМИРА СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА

Неделя 10 по Пятидесятнице.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Родившиеся в одной крещальной купели, причащающиеся Одного Тела и Одной Крови, мы – братья и сёстры во Христе. И это духовное, а не телесное родство даёт нам право надеяться на духовную же помощь своих единокровных в Господе родственников. Поэтому мы и дерзаем просить друг друга о молитве, поэтому для нас, христиан, обычное дело – молиться не только о тех, кто близок нам по крови, но и о тех, чьё дыхание сливается с нашим дыханием во время соборной молитвы Церкви.

Но нам мало и молитвенной помощи! От близких, от друзей, от тех, кому доверяешь, ждёшь большего. Хотя, казалось бы, чего уж больше молитвенного воздыхания можно было бы ждать? И всё же ждёшь! И участливых слов, и доброго совета, и братского сочувствия в радости или печали. Чаще, конечно, в печали, чем в радости, потому что поддержка и участие, любовь и понимание нужнее во дни скорби, чем в минуты счастья. Бывает, дожидаешься истинного и искреннего сопереживания, деятельного участия в твоих проблемах, когда ближний, по слову поэта, «из себя и то готов достать печёнку – мне не жалко, дорогая, ешь!»

Чаще, однако, брат во Христе предлагает тебе на выбор ряд неоспоримых истин, как бы отлитых из бронзы и сводимых к незамысловатой сентенции: «Христос терпел и нам велел». Терпи, мол, и ты, брат, Бог испытания свыше сил не посылает! Что ж тут возразишь! Всё сказано правильно. Беда только в том, что не утихает от такого «утешения» ни душевная, ни телесная боль, и уж очень это похоже на резолюцию юного врача в ответ на жалобы восьмидесятилетней бабушки на боли в сердце: «Ну, а чего же вы хотите?»

Чего же, в самом деле, мы хотим? Да пустяка, которого ни за какие деньги не купишь: со-чувствия и со-страдания, а не холодно-равнодушной констатации нашего несовершенства. «По грехам и скорби»! Неужели Господь, пострадавший на Кресте за наши с вами грехи, научил нас так реагировать на чужую боль?

Мы сегодня за литургией читали отрывок из послания апостола Павла в Коринф, который заканчивается такими словами: «умоляю вас: подражайте мне, как я Христу» (Кор.1.4.16). В чём же апостол просит подражать ему? В умении с блеском формулировать сложнейшие богословские проблемы? В проповедническом таланте? В способности обращать тысячи язычников ко Христу? Это вряд ли, потому что для всего этого потребна преизбыточествующая благодать Божия, особая благодать апостольства, о которой мы и мечтать не смеем. Но вот есть у него в другом послании в тот же Коринф такие слова: «Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся?» (2.Кор.11.29). Вот он – талант любви, без которого проповедник самого высокого и самого святого учения всего лишь «медь звенящая или кимвал звучащий» (1.Кор.13.1). Вот та «малость», без которой невозможна никакая проповедь, никакое утешение, никакая помощь.

Потому что ведь и фарисеи молились и постились. Только вот от их молитвы и поста никому не стало радостнее жить. И пост их, и молитвы были всего лишь поводом для собственного превозношения и духовной похвальбы. И книжники были тонкими знатоками Священного Писания, всегда готовыми, так же как и мы, блеснуть знаниями, обличить брата своего цитатами. И что с того? Зная все эти их мнимые достоинства, Спаситель недаром предупреждал учеников своих: «берегитесь закваски фарисейской, которая есть лицемерие» (Лк.12.1).

«Он взял на Себя наши немощи и понес болезни» (Мф.8.17) – это и есть любовь! «Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся?» – и это любовь!

«Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю» (Лк.18.11,12) – а вот это показуха и то, что с евангельских времён и доныне называется «фарисейством».

Господь прогневался на Своих учеников до такой степени, что из пречистых уст Его вырвался скорбный вопль: «о, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас?» (Мф.17.17). Что же такое ужасное совершили они? Неужели такая реакция воспоследовала на неумелые действия апостолов, неужели гнев Божий постиг их лишь за то, что эти начинающие проповедники не сумели исцелить несчастного бесноватого мальчика? Нет, конечно! С учеников и спрос ученический. Однако недаром Спаситель многократно предупреждал Своих апостолов остерегаться фарисейской закваски. Видимо, и первым ученикам Христовым, как и нам грешным, свойствен был этот соблазн безлюбовного учительства, значит, и они, повстречавшись с реальной бедой, с горем отчаявшегося отца, не нашли в себе ничего большего, кроме чисто теоретических соображений и приличествующих моменту цитат да поговорок.

Есть разница между постом фарисея и самотовержением Христа. Есть разница между молитвенным горением души и привычным произнесением молитвенных текстов. И есть непроходимая пропасть между теоретическим знанием, как спасать того, кто «часто бросается в огонь и часто в воду» (Мф.17.15), и реальным спасением погибающего в пламени. Аминь.

8 августа 2004 г.