Русская православная церковь - Сергиево-Посадская епархия - Королёвское благочиние
Московская область, г. Королёв

ХРАМ ВЛАДИМИРА СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА

Проповедь "ИМЕНА БОЖЬИ."


Различные праздники

(радиобеседа)

Сегодня мы попытаемся поговорить о Боге. О том, в какого Бога верят христиане. Я представляю себе всю безнадёжность такой постановки вопроса, и, тем не менее, пытаться надо. Ясно, что за одну беседу мне не удастся сказать в с ё самое важное, самое существенное. Получится, пожалуй, только несколько отрывочных мыслей на эту тему.

Вопрос ведь не в том, существует ли разумное начало в мироздании. Не только для христиан, но и для большинства, подавляющего большинства разумных людей проблемы нет: конечно, существует! Вопрос в том, кто существует? Кто это для нас? Кто мой Бог? Как мы сформулировали этот вопрос в одной из прошлых бесед: кто это – Мировой Разум или моя совесть?

Но один из этих ответов не может нас удовлетворить. Моя совесть, при всей её значимости, не может сотворить весь мир. Моя совесть не может объяснить мне многих вещей в этом мире.

Мировой Разум кажется мне холодным, равнодушным и безразличным к моим проблемам, таким маленьким и незначительным рядом с судьбами галактик, но для меня самого таким роковым, таким неразрешимым, что подчас они заставляют меня малодушно помышлять о смерти.

“Старинная песня, ей тысячу лет: он любит её, а она его – нет…” Какое дело Мировому Разуму до таких пустяков? Стало быть, такое понимание Бога тоже не может меня удовлетворить: если Ему нет дела до меня, так и мне нет дела до Него.

В 1551 году состоялся Поместный Собор Русской Православной Церкви, который получил название “Стоглавый”, потому что его определения и постановления были сформулированы в ста главах, как бы мы теперь сказали, итогового документа. И вот этот Собор среди прочего запретил изображать Бога-Отца в виде “Старца Ветхого денми”, то есть глубокого, древнего старца. Запретил? Но если мы войдём сегодня в любой православный храм, то обязательно увидим икону, на которой изображён Бог-Отец в образе Старца, восседающего на троне, среди облаков и ангелов.

Почему так? Соборное определение запрещает, объявляет еретическим такое изображение, а сознание церковного народа отказывается принять это правило. Церковное сознание продолжает мыслить Бога – Старцем на облаке. Дело в том, что Бог, в Которого верят христиане, это Бог-Личность. А коли так, то, значит, Ему, Богу, и до меня есть дело! У меня с Ним могут быть личные, персональные отношения. Я могу Его о чём-то попросить, я могу покаяться перед Ним, могу наконец Ему поплакаться...

Вот Мировому Разуму не поплачешься.

Мировой Разум, если бы он действительно существовал, был бы сущностью, абсолютно ко мне равнодушной. Ему бы дела до меня не было. А с Богом-Личностью у меня могут быть установлены вполне личные отношения. Отношения любви, доверия, надежды, даже обиды, если хотите (правда, последнее касается, конечно, отношений человека к Богу, а не наоборот).

Вот почему человеческое сознание, сознание иконописца и церковное сознание в целом никак не может примириться с правилом, которое запрещает изображать Бога-Отца.

Тут я в скобках замечу, что с этим неканоническим изображением связано одно очень распространённое заблуждение. Когда говоришь о Боге с людьми нецерковными, часто приходится слышать: “Бога, конечно, нет, но что-то или Кто-то безусловно есть”. Мне понятно, что этим своим заявлением говорящий не Бога отрицает, а, скорее, фольклорное представление о Нём. Современный человек отказывается всерьёз принимать знание Церкви о Боге только потому, что ему кажется, будто Церковь верит в седого деда, сидящего на облаках.

Итак, первое, что можно сказать о Боге, в Которого верят христиане, это то, что Он –Личность, это Бог, с которым можно вступать в отношения, Бог, Которому мы с вами небезразличны.

Далее. Где нам узнать о том, Кто наш Бог? Если в поисках ответа на этот вопрос мы откроем Библию, то прочитаем в высшей степени таинственные слова: “Бога не видел никто никогда”. И дальше: “Бог есть дух...” И уж совсем странное: “Бог есть любовь.”

Эти определения Бога, эти имена Божии – для нас несомненная загадка. Сразу разгадать её, сразу понять, о чём идёт речь, совсем непросто. Только когда человек растёт духовно, когда напряжением всех своих сил, нравственных, интеллектуальных и даже физических, он вырывается из затягивающего болота страстей, в которое погружён каждый из нас, только тогда он поднимается к Богу, и только тогда Бог постепенно начинает открываться человеку.

Священник Александр Ельчанинов как-то сказал: “Смелость суждений о Боге обратно пропорциональна расстоянию до Него”. Положа руку на сердце, спросим себя: не о нас ли это сказано? Если человек не вздрогнув заявляет, что Бог – это его, человека, совесть, нам впору подумать не только о расстоянии между делающим такие заявления и Богом, но и о душевном здоровье этого человека. Чем больше человек приближается к Богу, тем тщательнее он выбирает слова, тем страшнее ему необдуманным высказыванием оскорбить святыню, тем яснее и глубже открывается ему Бог и тем скромнее и молчаливее делаются его уста.

Один из самых выдающихся святых Православной Церкви, сириец по национальности, преподобный Иоанн Дамаскин, поэт и художник, философ и монах, однажды так сказал о Боге: “Сказание о Боге, что Он есть, по существу невозможно; скорее же свойственно говорить о Нём через удаление всего, ибо Он не есть что-либо из сущего. Он выше всего, что существует и выше самого бытия”. Из сказанного преподобным Иоанном неизбежно следует вывод: Бог – непостижим, непознаваем, потому что над-мирен, внеположен миру. И узнаёт человек о Боге только в той мере, в какой Сам Бог открывается ему.

Христиане знают Бога как носителя совершенной благости, абсолютного добра, знания, видения, всеобъемлющего могущества. Любимый вопрос сомневающихся: “Вот вы говорите, что Бог сотворил мир; а кто же тогда сотворил Бога?” Дорогие мои, христиане называют Богом Того, на Ком цепь творений заканчивается. Бога никто не творил, Бог – причина мира, причина всего видимого и невидимого: от галактик и ангелов до одуванчика и гальки на морском пляже. Свою причину Бог имеет в Себе Самом. Очевиднейшее доказательство бытия Божия – бытие мира. Апостол Павел пишет об этом так: “…невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы” (Рим.1.20.). А Владимир Солоухин в своей книжке “Камешки на ладони” поясняет эту глубочайшую мысль апостола таким примером. Когда в глухой тайге, где на сотни вёрст вокруг нет никакого человечьего жилья, мы обнаруживаем охотничью избушку, небольшой домик, построенный для отдыха странников, что нам прежде всего приходит в голову? Что этот домик возник здесь сам собой? Конечно же, нет! Ясно, как день, что этот домик построил человек.

Домик – целесообразен. Он – для чего-то, для какой-то цели тут стоит. Но ведь и любая, хотя бы и самая малая, частица громадного мира – целесообразна. Даже рисунок пыльцы на крыльях бабочки неслучаен. А жизнь самой бабочки, что она – случайна? А жизнь человека – случайна? А бытие мира – случайно? Что-то не вяжется...

Творец – это не тот, кто по написанной кем-то партитуре “исполняет от сих до сих”. Творец – это Тот, Кто из небытия творит бытие. Творец – это не тот, кто, используя модели и матрицы, воспроизводит, пусть даже в новых редакциях, прежде уже созданное и открытое. Я бы даже сказал, что рядом с Творцом Вселенной ни поэт, ни художник, ни композитор – не творцы, но создатели копий, повторов. И это не я придумал. Вот как написал об этом русский поэт Алексей Константинович Толстой:

Тщетно, художник , ты мнишь, что творений своих ты создатель!

Вечно носились они над землёю, незримые оку.

Нет, то не Фидий воздвиг олимпийского славного Зевса!

Фидий ли выдумал это чело, эту львиную гриву,

Ласковый, царственный взор из-под мрака бровей громоносных?

Нет, то не Гёте великого Фауста создал, который,

В древнегерманской одежде, но в правде глубокой, вселенской,

С образом сходен предвечным своим от слова до слова.

Человек познаёт мир двояко: учёный “щупает” материю “пальцами” приборов, создаёт модели мира; художник интуицией улавливает образы, которые “вечно носились... над землёю, незримые оку”, и создаёт художественные образы. Научные модели мира и художественные образы суть инструменты познания. Бог – Творец, мы – часть Его великого творения, та удивительная часть, которая одна лишь способна осознать и себя, и Творца.

Выдающийся церковный подвижник Исаак Сирин как-то сказал: “Никогда не называй Бога справедливым, если бы Бог был справедлив, ты бы давно горел в аду”. Это утверждение православного святого может очень многих озадачить. Как это так, Бог – несправедлив? Да, наш Бог – не справедлив. Наш Бог долготерпелив и многомилостив, как не справедлива, а терпелива и милостива любовь. Поэтому имя Бога, в Которого верят христиане, – Любовь.

Легко назвать нашего Бога Всемогущим, потому что всемогущество, как кажется, естественное свойство Того, Кого мы именуем Богом. Однако и здесь нас подстерегает опасность. Часто люди, далёкие от Церкви, бросают упрёк нам, верующим, и вместе с тем как бы и упрёк самому Небу. “Куда ваш Бог смотрит?” – говорят они, вспоминая ужасы человеческого бытия: войны, преступления, болезни, страдания невинных младенцев... Христианам есть что ответить на эти упрёки Небу и Богу, и когда-нибудь мы поговорим об этом подробно. А сейчас только одно замечание.

Если Тот, Кому мы молимся, – действительно Всемогущий Вседержитель, мог ли бы Он в одно мгновение исправить все неполадки нашего земного бытия? Мог ли бы Он воздать каждому по делам его здесь и сейчас? Мог ли бы Он заставить поверить в Себя всех атеистов разом? Отвечаю. Мог бы. Отчего же Он этого не делает? А не делает Он этого потому, что Он – Вседержитель, а не насильник и никогда не нарушает свободу человека. Это человеку всё кажется, что он, человек, “чужую беду руками разведёт”: только дай ему власть, только дай ему войска, только дай ему СИЛУ, и он всё сделает как надо, кого надо – защитит, кого надо – ИЗНАСИЛУЕТ, и всем сразу станет хорошо! Бог не таков. Он не лишает человека СВОБОДЫ, ибо Любовь и насилие – “две вещи несовместные”.

Наш Бог всемогущ не абсолютно. Всемогущество Божие ограничено другим божественным свойством. Это свойство называется – благость. Бог – Благ, Бог – Свят, и поэтому Он не может творить зла, не может быть насильником.

Вот и всё на сегодня. Мы очень мало успели сказать о Боге. Мы даже не вспомнили о том, что Бог наш – Бог-Троица. Одно утешает: впереди у нас – целая жизнь, которая, я надеюсь, станет путём восхождения к Богу, имя Которому – ЛЮБОВЬ.

ноябрь 1991 г.

Священник Сергий Ганьковский


© Храм Владимира Священномученика, митрополита Киевского и Галицкого.
Просим Вас сообщать об использовании Вами текстов и изображений этого сайта и ссылаться на него при использовани данных материалов.